Напомним, скандал вокруг зарплат научных сотрудников разразился 8 февраля, в День российской науки. В прямом телеэфире старший научный сотрудник ФИЦ «Институт цитологии и генетики СО РАН» Анастасия Проскурина, только что получившая Государственную премию в области науки и инноваций для молодых ученых, спросила президента Путина, почему у нее такая маленькая зарплата. Вместо 80 тысяч (200% от средней зарплаты по региону) из-за различных ухищрений и уловок Анастасия Сергеевна получала всего 32 тысячи.
Несмотря на временные неудобства, которые доставили руководству и сотрудникам Института цитологии и генетики нагрянувшие в научную организацию следователи, глава СО РАН Валентин Пармон остался даже доволен сложившимися обстоятельствами. Скандальная ситуация стала удобным поводом для обсуждения и пересмотра системы оплаты труда, принятой в научных институтах.
С этой целью руководители сибирских научных институтов встретились с заместителем министра науки и высшего образования РФ Андреем Омельчуком. Валентин Пармон рассказал об основных моментах, обсужденных на встрече.
Валентин Пармон подчеркнул, что увеличение финансирования – не панацея, поскольку «слишком большое гарантированное финансирование расслабляет коллективы». В теории, большая часть денег должна доставаться ученым на конкурсной основе – за счет получения грантов и выполнения договорных работ. Однако число грантов, за которые могли бы конкурировать ученые, неуклонно снижается, а общая экономическая обстановка в стране в последние годы не может подвигнуть бизнес финансировать научные исследования. В таких условиях государственное финансирование – средство, что бы «стабилизировать общую обстановку в институте и поддерживать социальное согласие в коллективе», однако средств, выделяемых руководству институтов, для этого явно недостаточно.
Прежде всего, пояснил Валентин Пармон, это происходит потому, что зарплата ученых – не единственная, а зачастую и не главная статья расходов научных организаций. Для исследований требуются реактивы и научное оборудование, причем средства нужны как на приобретение, так и на обслуживание техники. А во-вторых, деньги, выделяемые на повышение зарплаты научных сотрудников, руководство института старается «раскроить» еще и на зарплаты вспомогательного персонала (инженеры, лаборанты, техники).
Наконец, в ходе встречи был затронут вопрос неравенства ученых в столице и регионах:
«Возник огромный разрыв в оплате труда между мегаполисами и региональными отделениями. Уровень оплаты труда в Москве рассчитывается по среднемосковской зарплате, а она в разы больше, чем у нас. И получилось, что уровень оплаты труда научных работников разный, чего не может быть, потому что эффективность и качество научной работы оценивается обычно сторонними организациями и системами приема публикаций в ведущих научных журналах. То есть хорошая научная работа, сделанная в Сибири, ничем не хуже, чем аналогичная работа, сделанная в Москве. Но получается так, что та система, которая сейчас работает, поддерживает в основном москвичей. Очевидное противоречие», ‒ отметил Валентин Пармон.
Возможно, кому-то это заявление покажется нелогичным: в конце концов, трудно сравнить оплату среднестатистического московского и, скажем, бердского менеджера, врача, учителя – если средние зарплаты по регионам отличаются, то очевидно, что большинство работников получают за одни и те же усилия разные деньги. Однако это правило не касается федеральных служащих, а ученые, по сути, именно таковыми и являются.
Однако глава СО РАН предложил взглянуть на проблему шире, с точки зрения государственной политики в области территориального размещения научного потенциала. Нужна ли России наука в провинции? Сегодняшняя система оплаты труда никак не поддерживает высококвалифицированных специалистов в регионах, поскольку большинство провинциальных институтов не могут конкурировать со столичными, и Новосибирск – единственное исключение из этого правила. Между тем, провинциальные научные институты – это не просто учреждения, «плодящие» научные открытия, это еще и форпосты просвещения, формирующие современную ментальность.
Академик Пармон отметил, что в ходе встречи были сформированы предложения по компромиссному решению относительно уровня «необидных» заработных плат научных работников, и сейчас ведется работа по выработке протокола этого решения:
«Обсуждение шло очень конструктивно. Да, вопросы очень острые, не обошлось без некоторых эмоций. Но я полагаю, что в итоге удалось выйти на компромиссное решение. Мы прекрасно понимаем, что инструменты в руках Минобрнауки не самые мощные, очень большая роль принадлежит Министерству финансов. Но мы оптимисты!»
