Методика Росстат по расчету инфляции – одна из самых точных и подробных в мире: в очень немногих странах цены на 500 основных товаров и услуг потребительской корзины отслеживают ежемесячно, а ста самых важных и ходовых товаров — каждую неделю в 282 городах страны. Среди 500 товаров и услуг в условной потребительской корзине только те, что наиболее востребованы жителями страны: это не только продукты питания, но и одежда и обувь, мебель, лекарства, техника, игрушки, услуги ЖКХ, транспорт и многое другое.
Расчёт индекса инфляции устроен так, что чем больше доля расходов на покупку товара в структуре потребления, тем больше его влияние на итоговое значение индекса. Именно поэтому наша инфляция в основном «продовольственная»: продовольственные товары занимают более 36% стоимости потребительской корзины.
Однако сегодня специалисты все чаще критикуют методику расчета индекса инфляции, доставшуюся России, к слову, еще от Советского Союза: стандарты потребления и состав потребительской корзины за это время сильно изменились.
Однако главная проблема несовпадения данных Росстата и мнения населения относительно индекса инфляции все-таки не в этом. Так, в ноябре, согласно данным Росстата, годовая инфляция составила 4,4%. Вместе с тем наблюдаемая и ожидаемая гражданами инфляция выросла до 10,7% и 10,1% и это максимальные значения с начала 2019 года, когда рост цен в годовом исчислении превысил 5% на фоне падения курса рубля и повышения НДС.
Такое расхождение невозможно объяснить исключительно погрешностями методики. Так чем же?
Заведующий научно-учебной лабораторией «Исследование проблем инфляции и экономического роста» НИУ ВШЭ Владимир Бессонов так объяснил проблему изданию NEWS.ru.
Эксперт пояснил, что субъективное ощущение инфляции – во многом вопрос психологии, а не экономики:
«Когда мы приходим в магазин или на рынок, мы обращаем внимание прежде всего на товары, которые подорожали. Помните, как весной сильно подорожали медицинские маски? В структуре нашего потребления доля расходов на средства индивидуальной защиты невелика, поэтому рост цен на маски не мог сильно повлиять на стоимость нашей жизни в целом, тем более что за этим ростом последовало снижение цены. Но сам факт резкого подорожания способен сильно впечатлить».
Таких примеров, по мнению Владимира Бессонова, можно назвать множество: пресловутая гречка, которой в России уделяется много внимания по сравнению с другими крупами – каждое подорожание обсуждается в СМИ, в отличие от снижения цены, которое тоже периодически случается.
«Когда на протяжении длительного времени цена на товар не меняется, мы это воспринимаем как норму. Но когда она начинает навёрстывать своё отставание по отношению к другим товарам — происходит скачок — вот это привлекает внимание. Лучший способ запутать себя и всех остальных — анализировать подобные скачки на коротких интервалах времени», — поясняет Владимир Бессонов.
Недоверие к данным Росстата появляется и еще по одной причине: официальная инфляция «усредняет» личную инфляцию многих домохозяйств. Однако среди них есть и люди, находящиеся на грани бедности, тратящиеся исключительно на продукты, и более состоятельные граждане в структуре потребления которых заметную долю занимают траты на развлечения, образование, медицинские услуги. Дорожают они неравномерно – сегодня в России быстрее других растут в цене товары первой необходимости. Соответственно, в проигрыше те, чьё потребление перекошено в сторону быстро дорожающих продуктов. В прошлом году резко выросла стоимость гречки, в этом году — цены на подсолнечное масло и сахар. Поэтому и восприятие инфляции различными категориями граждан сильно различается, — отмечает эксперт.
