В редакцию «Московского Комсомольца в Новосибирске» обратилась жительница Баганского района Людмила Кущенко. Вот уже год как она не встает с постели после лечения, проведенного в НИИТО, иначе «Новосибирском научно-исследо-вательском институте травматологии и ортопедии им. Я.Л. Цивьяна».
Проблемы со здоровьем у 55-летней Людмилы начались задолго до обращения в НИИТО. Досаждала, в основном, спина — каждый год приходилось ложиться в больницу на лечение, спасалась массажами и капельницами. Затем внезапно ухудшилось зрение, и Людмила сменила остеопатов на окулиста.
Визит к нему, однако, ничем не закончился — врач затруднился поставить диагноз и отправил пациентку на МРТ головного мозга в институт. Врач-нейрохирург Сергей Вениаминович Шабанов принял Людмилу, и по окончанию осмотра поставил простой диагноз — гипертония.
— Но он просмотрел опухоль — незначительно маленькую, — с горечью рассказывает Людмила, — и назначил лечение по диагнозу гипертония. Мне капали очень хорошие лекарства. И проводили магнитное лечение. Потом оказалось, что мне это делать нельзя было… Если бы он не просмотрел эту опухоль, все было бы совсем по-другому. Мне становилось все хуже и хуже, я обратилась в другую клинику. Мне снова сделали МРТ. Вышла оттуда — белого света не видела. Мне сделали описание снимка, а там был приговор — опухоль в голове. Домой поехать я не смогла… Взяла себе номер в гостинице и решила побыть там одна. На мое счастье там была еще одна приезжая женщина, она меня поддержала. Не знаю, что было бы, окажись я там одна…
Диагноз гласил — менингиома первой височной доли. Эта разновидность опухоли, образующейся на ткани, прилегающей к головному мозгу. Как правило, своевременное удаление менингиом хирургическим путем снижает риск прогрессирования болезни почти до нуля.
Утром Людмила собралась с мыслями и поехала в Железнодорожную больницу на прием к хирургу. Он подтвердил наличие опухоли. Однако заметил, что пока она незначительная и ее можно удалить. Людмилу направили в клинику Мешалкина, где ей назначили необходимые для обследования и лечения анализы. Пройдя их, она снова отправилась к хирургу, на этот раз уже в Мешалкина. Врач предложил Людмиле два пути — лечь на лучевую терапию или подождать шесть месяцев и отправиться на операцию. Операция помимо избавления от опухоли грозила и ухудшением зрения, об этом пациентку предупредили сразу.
Людмила решила отказаться от лучевой терапии, ведь было лето, а летом лечение переносится особенно тяжело. В порыве эмоций она позвонила на Фрунзе, 19, Шабанову, поставившему злополучный диагноз гипертония:
— Сказала ему, как же так — вы врач высшей категории, как вы могли? Рассказала, что в Железнодорожной такую операцию провести не могут, в Мешалкина сказали вот так. Он мне говорит, вы мне завтра позвоните, мы решим вашу проблему, вас здесь прооперируют. Я надеялась, это мой шанс.
Позвонив на следующий день, Людмила узнала, что ее уже ждут в НИИТО. Там ее встретил заведующий отделением нейрохирургии Вячеслав Владимирович Ступак, врач нейрохирург высшей категории, профессор. Людмила подписала согласие на операцию, казалось, все складывается как нельзя удачно — врачи ей помогут, кроме того, операция проводилась по квоте государственного финансирования. А ведь ее семья уже готовилась брать кредиты на лечение.
В назначенный день Людмила приехала в НИИТО. В палате ее посетил Шабанов, дал подписать согласие на операцию. Подтвердил, что заниматься ей будет Ступак, и женщина успокоилась.
Операция Людмилы прошла также стремительно и на скорую руку, как и неудачное обследование.
— 13 июня 2012 года мне сделали операцию, — продолжает рассказывать Людмила. — Но оперировал меня не Ступак. Шабанов после операции сказал, что оперировал Пендюрин, а он только был ассистентом. Вскоре меня выписали без гистологии и послеоперационной терапии. Сказали, что состояние удовлетворительное и скоро я буду жить как раньше.
Но жить как раньше женщина так и не смогла. Спустя несколько дней после операции ее выписали, и родные буквально на себе вытащили Людмилу из здания больницы — самостоятельно передвигаться она уже не могла. И не может до сих пор, спустя год. Гистологию после операции Людмиле пришлось забрать из лаборатории самостоятельно, она была неблагоприятной. К удивлению женщины, в лаборатории не только подтвердили наличие ее анализа, но и то, что она давно была передана лечащему врачу. Следующие месяцы в жизни женщины прошли в постели и с лекарствами, которые нисколько не улучшали ситуацию. В феврале Людмила вновь приехала на обследование, которое показало, что после операции образовался воспалительный очаг в 18 мм:
— Я как подопытный кролик, худая стала, постоянные боли. Не могу подняться, постоянно лежу и не знаю, чем это для меня закончится. Эти люди в белах халатах… доверяешь им свое кровное, ну как можно так? И если бы все было правильно сразу... Этот очаг 9х18 мм, я спрашиваю у врача, может ли он там быть? Он промолчал и потом сказал, смотря каких размеров и где. Даже не посмотрел на снимок.
Врач Шабанов до сих пор продолжает скрываться от пациентки. В минувшее воскресенье я встретилась с Людмилой лично — она приехала в Новосибирск со своей семьей, чтобы пройти очередное неутешительное обследование и поговорить о результатах со своим врачом. МРТ снова подтверждает наличие очага и остаточной опухолевой ткани.
Несмотря на полтора часа ожидания, Сергей Вениаминович, пообещавший своей пациентке быть в три часа, так и не пришел на встречу. Что остановило его — пробки в выходной день или, может быть, нежелание встречаться с Людмилой? Или, может быть, надежда, что женщина, живущая за несколько сотен километров от города, не будет часто досаждать визитами и можно просто выждать время, когда она уедет? Ни на один из этих вопросов он не смог ответить, даже когда Людмила дозвонилась до него на следующей неделе.
Увы, по многим причинам, врач уже давно не спаситель в белом халате. Развитие частной медицины позволяет людям, имеющим сбережения и доход, лечиться, а государственные квоты дают шанс всем остальным. Но ни доход, ни квоты не дают гарантии, что врач окажется хотя бы порядочным человеком. Людмила не теряет надежды на то, что человек, поставивший неверный диагноз и являющийся ее врачом, перестанет прятаться от нее и признает свою ошибку. Как и на то, что другие люди будут осведомлены о последствиях операций, проводимых такими специалистами. Поэтому пока у этой истории нет логического конца.
