Еще Бунин предупреждал, что русская душа часто впадает «в запустение, глушь, распад», и «Современник» старается быть театром, который говорит со своим зрителем с помощью пьес драматургов, отражающих в творчестве реалии и проблемы современного мира.
«Современник» родился как протест против засилья лжи в искусстве и в жизни. Стойкую преданность зрителей он завоевал умением слышать и выражать время и ценить правду. Театр говорит с современниками языком современности.
Основой репертуара «Современника» всегда были произведения, созданные современными авторами. Но Галина Борисовна Волчек, режиссер и актриса, которая уже более тридцати лет возглавляет театр, рискнула и ввела в репертуар классические произведения в своем «современниковском» прочтении.
С именем Волчек связаны многие победы театра. Особое место в гастрольной судьбе «Современника» занимают гастроли в Нью-Йорке, состоявшиеся в 1996 и 1997 годах. «Три сестры» и «Вишневый сад» Чехова и «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург были приняты американским зрителем с огромным успехом. Свидетельством чему стало награждение театра общенациональной премией США в области драматического искусства «Drama desk award». Эта награда присуждается без малого сорок лет, и впервые за столь долгую историю премии ею был отмечен иностранный театр.
И, наконец, один из самых популярных театров страны приехал с большими гастролями в столицу Сибири. Новосибирский зритель увидел сразу четыре спектакля — знаменитые чеховские «Три сестры» и «Вишневый сад», современный спектакль «С наступающим…» и одну из последних премьер театра — постановку «Осенняя соната».
«Современник» привез в Новосибирск именно те спектакли, которые пусть не целиком, но все же определяют его нынешнюю афишу. Мы увидели ведущих артистов труппы, таких как Валентин Гафт, Марина Неелова, Сергей Гармаш, Чулпан Хаматова, Ольга Дроздова, Алена Бабенко и других. Но дело не только в прославленных именах. По мнению Галины Волчек, эти постановки позволяют увидеть пути развития театра, его художественную позицию в сегодняшнем дне, его способ существования в сегодняшнем искусстве, услышать его гражданское и художественное высказывание.
«Три сестры», наверное, то единственное драгоценное слово, которое Волчек упорно повторяет, по-разному интонируя. Впервые спектакль был поставлен в 1982 году — в стране, не дававшей людям ощущения тепла и родного дома, в 2001-м восстановлен и в 2008-м переосмыслен. С 1982 года кто только не играл в «Трех сестрах»! Актеры менялись, спектакль продолжал жить… И все же, не смотря на самые разные актерские вводы, говорить, наверное, нужно о трех редакциях. Потому что в какие-то моменты режиссера Волчек вдруг начинала особенно мучить тема перемен! И заново преподнести «Три сестры» становилось жизненно-необходимой потребностью… Галина Волчек — живой режиссер. «Три сестры» растут и эволюционируют вместе с ней. Они тоже живые.
В первой постановке играли Ефремов и Сенотова, но увы, актеры стареют, и те, кто играл раньше, не могут до бесконечности исполнять свои роли так, чтобы в происходящее на сцене верилось… В 2001 Волчек решила «омолодить» состав, наверное, потому что любила этот спектакль, потому что хотела, чтобы в нем сыграла Чулпан Хаматова и вообще молодые актеры театра… Спустя семь лет актеры сменили роли согласно возрасту. Чулпан Хаматова из младшей сестры Ирины «выросла» в Машу. Из девочки в женщину. Уже с первой сцены от нее буквально глаз не оторвать. Вместе с новой Машей пришла на сцену волнующая, темная чувственность. Ольга Дроздова, успевшая в свое время сыграть Машу, теперь старшая сестра Ольга. В отличие от Машиного бессилия, ее Ольга переполнена чувственностью и красотой. В ней много печали, много мудрости, много достоинства. Ольга — не «начальница» в пошлом плоском понимании люмпенши-Наташи, а просто женщина с прямой спиной, болезненно реагирующая на любую фальшь — от зеленого пояса на платье до человеческого предательства.
По-моему, «Три сестры» — это пьеса о естественном желании каждого человека быть счастливым. А еще эта пьеса о смысле жизни. Возможно, «Три сестры» — самая философская из всех пьес Чехова. Чехов задается вопросами, ответа на которые не знает никто, но мучаются в поисках многие.
Еще одно современное прочтение Чехова — «Вишневый сад». В историю вложено все, о чем болит душа человека. Нет ни одного случайного жеста, ни одной ошибочной интонации, сохранилось все старое, доброе, вечное. Каждое чеховское слово кажется сказанным здесь и сейчас. Сила спектакля — во внимательном перенесении режиссером на сцену общественного и личного в человеке, в умении вслед за гениальным Чеховым показать, насколько одно взаимосвязано с другим.
Пьесу «С наступающим!» (в духе ироничных комедий Эльдара Рязанова и Георгия Данелии) написал педагог Щукинского училища Родион Овчинников, он же стал режиссером. Спектакль — уникальный проект, который родился благодаря творческим усилиям Сергея Гармаша и Леонида Ярмольника. И, как всегда, Волчек проявила присущую ей прозорливость, включив его в репертуар «Современника». Спектакль, бесспорно, удался. Хорош и Гармаш, и Ярмольник, и остальные артисты. Сюжет истории одновременно прост и сложен. Успешный телеведущий и продюсер Кирилл Цандер (Леонид Ярмольник), возвращаясь домой в канун Нового года, узнает, что от него ушла жена. В порыве он вытаскивает праздничный стол прямо на лестничную клетку. И тут из лифта выходит Дед Мороз, в котором Цандер узнает своего однокашника по театральному институту Михаила Громова (Сергей Гармаш). То, что они рассказывают друг другу на лестничной клетке за накрытым столом, похоже на все истории, которые могут рассказать два уже немолодых человека, успевшие устать и разочароваться во многом. И пусть один — успешный и веселый еврей, а другой — совсем неудачливый и мрачный, на всех обиженный русский, они лицедействуют со всей страстью своей актерской юности. Когда герой Гармаша обрушивается на телевизионный поп-корн и сериальных актеров, на страну, в беспамятстве угробившую не одно поколение талантливых людей, когда они поют «Баньку» Высоцкого, поминая свою молодость, а заодно и свой курс, где половина — мертвы: кто спился, кто погиб, кто умер от невыносимых сердечных терзаний, — зал отзывается горячей, благодарной волной.
Пьеса заставила меня сжаться в комок от огромного, мощного воздействия. Давно спектакль не производил на меня такого впечатления. Все невероятно слито в один электризующий поток. Впервые мне показалось, что через юмор обозначено реальное наше время с его войнами, катастрофами, механизированным уничтожением людей, переменами в искусстве, морали, нравственности…
— Спектакль показывает, как менялась наша жизнь и общество на протяжении тридцати лет. А меняется ли зритель в зале, российское народонаселение значительно изменилось? Естественно, горожане сильно изменились внешне, но изменились ли эти горожане внутренне? — интересуюсь я у Сергея Гармаша, который играет в трех привезенных спектаклях.
— Сейчас все по-другому, и я даже в некоторой растерянности. Телевидение сегодня выполняет развлекательную функцию. Люди предпочитают разглядывать глянцевые журналы, желтую прессу, нежели читать классиков. Значит, такова сегодня массовая культура. К счастью, в театре я по-прежнему вижу думающих горожан. И в Новосибирске очень внимательный зритель, который вместе с нами «проживает» историю.
Во главу своих художественных устремлений «Современник» ставит актерский ансамбль, подлинное проникновение во внутренний мир героев, в психологию человека. И недавняя премьера в театре, ради которой актеры на репетициях дошли до нервного истощения, тому подтверждение.
Литературной основой спектакля стал киносценарий Ингмара Бергмана, по которому в 1978 году знаменитый шведский режиссер и драматург снял фильм с Ингрид Бергман в главной роли. Идея постановки принадлежит Екатерине Половцевой. «Осенняя соната» — ее режиссерский дебют на основной сцене «Современника».
— «Осенняя соната» — территория, где каждый найдет что-то для себя, — сказала Неелова. — Здесь про любовь и непонимание, про одиночество и про то, как слово может быть убийственно, что надо быть нежнее и внимательнее друг к другу. Здесь нет готовых рецептов и ответов на вопросы. Каждая история неповторима, она единственна.
Бесконечный мистический коридор из серых выцветших досок соединяет настоящее с прошлым. Из него на свет выходят персонажи, даже не заявленные Бергманом, как действующие лица. Они лишь воспоминания главных героев. Тени, которые будоражат память, являясь в самых кошмарных снах. Явь и сон, бывшее и нынешнее, земное и потустороннее неразделимы.
Алена Бабенко уверяет, дошла до нервного истощения. Чтобы сыграть Еву — абсолютно блеклую и нескладную на фоне яркой и эксцентричной матери, актрисе пришлось подавить свой темперамент, надеть очки и даже покрасить ресницы в белый цвет.
На первый план в «Осенней сонате» выходит земная история двух женщин, у которых есть права друг на друга, и есть вина друг перед другом. Первое они охотно предъявляют, второго не желают признавать.
Алена Бабенко играет нескладную, зажатую, физически и психически хрупкую молодую женщину, больше похожую на подростка. Шарлотта Марины Нееловой поначалу кажется роскошной, самоуверенной дамой, эгоистичной во всем, что не касается занятий музыкой. Знаменитая пианистка боится чужого несчастья, и старательно себя от него ограждает. Эмоционально она очень мобильна и не задерживается в одном состоянии больше, чем на пару минут. Себя называет «старухой», но этой самохарактеристике не верит ни одной минуты. По мере развития действия выяснится, что, как и Ева, Шарлотта чувствует себя одиноким обиженным ребенком, как и Еве, ей хочется, чтобы ее любили. В спектакле много личного чувства, сентиментальности, и он «льстит» обеим героиням. Изменен лишь финал: Ева и Шарлотта уходят со сцены, обнявшись и примирившись.
Очень личная история для самого Ингмара Бергмана, очень личная, пожалуй, для каждого, у кого есть близкие. Бергман писал не о ненависти, а о любви, о стремлении любить. О любви, которая единственная дает шанс выжить. И этот шлейф тянется после спектакля. Наверное, это очень полезный шлейф. И очень полезная осенняя соната, пусть даже накануне лета.
