В память об актере «Старого дома» Владимире Борисенко

Наш читатель написал эссе о своем ушедшем коллеге

Наш читатель написал эссе о своем ушедшем коллеге
Бенефис Владимира Борисенко в театре «Старый дом», где актер служил последние девять сезонов.

В редакцию «МК в Новосибирске» обратился наш читатель, артист театра «Глобус» Артур Симонян. Как рассказал актер, в апреле не стало известного новосибирского театрального деятеля, артиста «Старого дома», Владимира Сергеевича Борисенко. В память о своем коллеге Артур Симонян написал эссе. Редакция публикует его без сокращений.

Превратились в белых журавлей

Это из гамзатовской молитвы. Помните, о солдатах, не вернувшихся с полей войны и ставших птицами… «Великие старики», чародеи театра — тоже солдаты! Честное слово — это не чересчур, и сцена — такое же кровавое поле.

Писанина — это, конечно, дело каторжное. Твою голову, сердце, душу распирает от чувств и боли, и ты спешишь, «карябаешь» бумагу… быстро, быстро шариковый стержень «пачкает» листок. Нельзя ничего забыть, нельзя упустить ниточку размышлений. «Клубочек» распутываешь, и важно, чтобы не было «узелков», затяжек, чтобы все рассказать внятно и просто. «Великие старики»… о них плачу и им кланяюсь. Я не о пенсионерах вообще, не о тех, кому за 80, — это, наверное, старцы, а «великим старикам» могло быть и около 50 или чуть за 50 (как на фронте, когда 40-летний старшина был для пацана-лейтенанта «дедом»). На войне год шел за три, там быстр взрослели. В театре тоже счет лет, как на фронте, и «великие старики», кудесники сцены жили и, слава Богу, еще живут в каждом городе. Они — легенды: Бирман, Волков, Грибов, Хмелев — в Москве, Ливанов, Симонов, Толубеев, Фрейндлих — в Петербурге, Венгер, Егунов в Иркутске, Аросева, Псарева, Чонишвили, Щеголев — в Омске, Борисенко, Дорохова, Лазарев, Лепорская — в Новосибирске. «Баловни муз»… Но вот «почеркушки» мои совсем не праздничные. Я, как мерзкий гнус, раздражаю вас своим зудением над ухом, но не из-за поганого своего характера, потому что самому больно. Такая наша (не городская даже, всероссийская беда!) — короткая память!

 

Быстро забываем своих любимых, а актерское ремесло такое зыбкое, «акварельное», водичка попала на листок и смыла рисунок — мираж. Пока маячишь на сцене — нужен. Цветы, рукоплескания, а исчез — и забыли. Да оно и понятно. Артист ведь не архитектор, не живописец, не поэт. После нас не остается ни дворцов, ни холстов, не песен, а все равно грустно, особенно колюче, холодно, когда у «великих стариков» никого нет — ни семьи, ни детей, ни родных. Одиночество — хищный зверь (хотя монахи обретают святость, именно прячась от мира), и Мюнхгаузен говорил, что никогда не бывает одинок: «Со мной мои друзья: Вольтер, Гюго, Шекспир». Но это все же изящное словоблудие, а одиночество монаха — сознательный выбор.

«Мое» одиночество — брошенность. В начале апреля «ушел» мой любимый Владимир Сергеевич Борисенко, ушел навсегда. Умер! А я не знал. Хотя жил рядом (две остановки на метро) и часто вспоминал. И даже порывался разыскать, но все время за что-то «запинался»: то репетиции, то неотложные встречи, то лень. В «Старом доме» (там нас свела судьба) я, притаившись за кулисами, следил за его «полетами»: Несчастливцев в «Лесе», Прибытков в «Последней жертве». Ас! «Великий старик».

Я думаю, что не будь у Пушкина его няни — бабусеньки Арины Родионовны, то и Пушкина не было бы. Ложился маленький Саша в свою колыбельку, старушка-няня его баюкала, «пела сказку», а он слушал, впитывал, запоминал и стал «крылатым». Я всегда восхищался стариками. Их несуетность, азарт, «богатырство» — мои университеты. Я подглядывал и мотал на ус, рос. И даже выходя на подмостки, иногда «взлетал».

А теперь Владимира Сергеевича нет. Мне очень хотелось отыскать его и позвать к нам в «Глобус», сделать «Старик и море». Они очень похожи: — хемингуэевский рыбак и Владимир Сергеевич. Не успел. Дурацкие бунты в театральной школе и пертурбации в театре не прошли без потерь. В документах, архивах — хаос, у руля — новые лица. На днях листал юбилейный буклет, изданный к 50-летию нашей театральной альма-матер. В нем (начиная с рождения училища) — фамилии всех выпускников, а фамилии Борисенко нет. Что тут удивляться.

Потеря близкого человека отрезает от нас часть жизни, четвертушку, половину, но пока эти «ранения» не смертельны — будем помнить!..

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №22 от 23 мая 2018

Заголовок в газете: В память об актере

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру