— У меня идеальные для статьи имя и фамилия: Иван Иванов. Все подумают, что имя изменили в редакции, — сказал гость. Так что это рассказ реального человека.
Впрочем, обо всем по порядку. Когда-то у Ивана Иванова была семья. Потом эта семья распалась, так бывает. Когда уходит любовь и распадается семья, всегда виноваты двое. Наверное, так было и в этой семье. Видимо, не случайно Иван не сказал о своей бывшей жене ни одного плохого слова. Рассказал лишь о том, что когда перестали жить вместе, их было уже трое, и совместный ребенок отнюдь не младенческого возраста, а уже понимающая взрослые отношения девочка-подросток.
По словам Иванова, он любил и любит свою дочь и, расставшись с женой, всячески старался помогать если не бывшей семье, то хотя бы дочери — делал подарки, помогал деньгами. Но жизнь идет, и все меняется.
Бывшие супруги встретили свои новые «половинки» и зажили новыми семьями. И все бы ничего, только бывшая супруга, по словам Иванова, вдруг потребовала, чтобы он отказался от отцовства. Дескать, новый муж готов удочерить девочку, а Иванов только мешает счастью новой семьи, постоянно напоминая о себе. На что биологический и законный отец ребенка не согласился, и, по его мнению, с этого момента и начались все несчастья.
— Не знаю, сама она сообразила или кто подсказал, но подала моя бывшая жена на меня, как говорят, на алименты, — рассказывает Иван Иванов. — Но меня об этом не предупредила. Я к этому времени восстановился в рядах Вооруженных сил России. Раньше служил, но из-за болезни отца приостанавливал контракт. И тут уже все было на стадии ожидания положительного решения и вызова для прохождения службы в танковую дивизию. Но вместо этого 16 ноября 2015 года получаю вызов в службу судебных приставов по Кировскому району города Новосибирска. Где меня извещают о том, что поступлений на счет, о котором я не знал, нет уже шесть месяцев, а после этого срока уже наступает уголовная ответственность по статье УК 157 ч. 1 — до года лишения свободы.
Дальше, по словам Иванова, события развивались следующим образом. На встрече с дознавателем службы судебных приставов (здесь имя не называется, есть в редакции) Иван описал ситуацию, обязался погасить долг и сообщил, что со дня на день ожидает вызова к месту службы — уже вещи пакует, так что в дальнейшем с уплатой полагающихся сумм вообще проблем не будет. На что дознаватель (женщина) предложила Иванову подписать документы на рассмотрение дела в особом порядке, определила ему государственного адвоката, который в его отсутствие будет представлять его интересы. Иванов бумагу подписал и с легким сердцем поехал готовиться к переезду.
— А сам вечером думаю, что же за особый порядок такой я подписал, — продолжил свой рассказ Иванов. — Открыл интернет и обомлел. Оказалось, что я подписал бумагу о том, что согласен со всеми предъявленными мне обвинениями, а за сотрудничество со следствием и недоставление хлопот следствию и суду автоматически получаю две трети от назначенного мне срока. А так как я не видел в случившемся своей вины и готов был исправить эту неприятную ситуацию, то и с рассмотрением дела в особом порядке не был согласен. О чем и заявил дознавателю. На что мне был ответ, что документ подписан и дело передается в суд. Но вместо суда 15 декабря 2015 года был вызван на повторный допрос в связи с тем, что прокурор Кировского района города Новосибирска отправил дело на дополнительное расследование.
По словам Иванова, дальше начались настоящие «хождения по мукам». Видя, что подследственный заявляет все новые ходатайства, так как назначенный адвокат этого не делал, его решили «дожать» всеми возможными способами.
— В том числе и подлогом документов дела. Вызвали меня на ознакомление с делом, читаю протокол допроса моей бывшей жены, теперь уже «потерпевшей»: «…Я жила с Ивановым Иваном Евгеньевичем», ну и далее по тексту. В то время как я — Иванов Иван Геннадьевич. Прожив со мной несколько лет, она не могла этого не знать или сделать описку, потому что в тексте это повторяется несколько раз. Это указывает на то, что протокол был сочинен самим дознавателем. Далее еще более странные вещи. 27 октября я оплатил долг по алиментам и должен был в этот же день дать объяснения дознавателю, что и сделал, приложив к объяснительной квитанцию об оплате. Позже читаю в деле, что объяснения я давал 26 октября. Но чек-то об оплате от 27 октября. Не могли же мне в кассе банка выдать этот чек авансом на день раньше. И такие несоответствия почти на каждом листе дела. С моими доводами дознаватель не согласилась. Тогда я сделал распечатки ГЛОНАСС — я работал таксистом на машине работодателя, и тот контролировал мои передвижения по системе навигации. Распечатки подтвердили факты нахождения автомобиля в указанное время совсем в других местах, а не на парковке у здания службы судебных приставов Кировского района. В целом ряде документов, когда я якобы знакомился с делом или был на допросе, было указано совсем другое время. Этот также указывает на то, что документы готовились так, как это было выгодно дознавателю. Позже эти мои претензии не были поддержаны адвокатами и не учтены судом. По сути, судили меня по сфабрикованному делу. В ходе следствия в ряде случаев в мой адрес допускались грубые нецензурные высказывания как со стороны дознавателя, так и со стороны адвоката, и даже применялось физическое насилие. В том числе у меня насильно забрали и не вернули больничный лист, дознаватель просто выхватила его из рук.
По словам Ивана Иванова, назначенный адвокат никак не отстаивал сторону ответчика, а скорее работал на следствие. Он приходил, садился за компьютер дознавателя, вставлял в порт свою флешку и делал свои дела, присутствуя на процедурах допроса или ознакомления с делом чисто формально. А иногда вообще уходил, заявляя, что у него есть более важные дела.
Иванов дал ему отвод и попросил назначить другого адвоката. Адвоката назначили из той же Кировской коллегии адвокатов. Но его работу оплачивал уже сам подзащитный. Чтобы у адвоката был интерес выиграть дело. Но не тут-то было.
— Он наверняка был знаком с прежним адвокатом, может, даже столы рядом стоят (имена и фамилии имеются в редакции). И, естественно, с дознавателем. И также ни слова не сказал в мою защиту даже в ходе суда, — рассказал Иванов. — Суд проигнорировал мои ходатайства заслушать показания моих свидетелей — моего работодателя, принять во внимание распечатки ГЛОНАСС, подтверждающие мое местонахождение в дни, по которым было неправильно обозначено время моего пребывания у дознавателя.
Одним словом, суд Иванов проиграл. Назначено ему было шесть месяцев исправительных работ с 10% отчислением заработанных средств в пользу государства. Но решение в законную силу не вступило, так как были поданы апелляции.
Апелляционный суд состоялся 30 сентября 2016 года и продлился всего несколько минут. Уголовное дело Ивана Геннадьевича Иванова было закрыто за отсутствием состава преступления в связи с декриминализацией указанной статьи Уголовного кодекса.
Но счастливого конца, увы, не наступило. Законодательство изменилось, статья смягчилась и даже утратила свой криминальный смысл, но за это время Иванов потерял место в Вооруженных силах, где он мог бы быть востребован как классный специалист.
При попытках трудоустройства ему отказывают, так как он находился под судом по уголовной статье. А дальше больше: за это время накопился долг по алиментам порядка 10 тыс. рублей, и его ограничили в правах, лишили права управления автомобилем — единственного источника дохода и для своей семьи, и для выплаты алиментов. Все — нормальный человек, гражданин республики превратился в «лишенца», как говорили во времена раскулачивания. По сути, так и есть. Ведь невозможность устроиться на работу повлечет долги по всем направлениям: от коммуналки до алиментов. Эти долги накопятся, и опять под суд. Кто стал счастливее от проведенной следствием, адвокатами и судом работы? Ответчик — точно нет, истец — навряд ли, по словам Иванова, от нее ушел новый муж, ради безоблачного счастья с которым и затевался весь сыр-бор. Дочь, которая теперь будет получать какой-то мизер или не получать ничего.
А ведь случись все по-другому, Иван Иванов уже сегодня служил бы в Вооруженных силах, получал бы стабильную и высокую зарплату, платил бы налоги и хорошие алименты. Но ничего этого нет.
— Я всегда считал службу судебных приставов службой, в приоритетах которой заставить того же неплательщика алиментов работать и исправно отчислять деньги на жизнь, учебу и воспитание своего ребенка. Меня всего этого лишили, сейчас я пытаюсь восстановить свое честное имя, пишу жалобы во все инстанции, но в ответ тишина. Или затягивание с ответами-отписками. А недавно знающие люди мне объяснили, что таким образом меня «додавливают» всей правоохранительной системой, одна часть низвела меня почти в бомжи, вторая не желает провести проверки и устранить намеренные или ненамеренные ошибки и оправдать меня. Ведь я потерял работу, надолго ли хватит у моей жены терпения жить с мужем-неудачником? А дальше по наклонной на самое дно. Выгодно ли это нашему государству? Скорее всего, нет. Тогда это означает произвол и сговор на местах, когда вся правоохранительная система (в моем случае дознаватель службы судебных приставов, адвокаты, суд) работала, чтобы осудить меня. Зачем это нужно, не знаю. Может, у одних план по возбуждению дел, у других — количество отработанных с подзащитным часов, у третьих — количество обвинительных приговоров. Тогда это просто страшно, — сказал Иван Иванов.
P. S. Контролирующим и надзорным органам просьба считать статью запросом о нарушениях законных прав гражданина Иванова Ивана Геннадьевича дознавателем службы судебных приставов Кировского района, адвокатами Кировской коллегии адвокатов, судом (по указанным эпизодам). Фамилии должностных лиц и документальное подтверждение написанного в статье имеются в редакции.
