Фактически смертная казнь у нас была отменена в 1997 году, после подписания Протокола № 6 при вступлении в Совет Европы. С тех самых пор согласно Венской конвенции в России высшая мера наказания не применяется. В 1999 году, ко всему прочему, смертная казнь была признана неконституционной мерой наказания. Правда, из статей 44 и 59 Уголовного кодекса РФ ее никто не исключил. Но Конституция выше УК. Так что преступникам бояться смерти не приходится. Пока что. Разговоры об отмене моратория на смертную казнь не прекращаются.
Так, пару недель назад работники фонда «Общественное мнение» провели социологическое исследование, пытаясь выяснить, как российское общество относится к самой возможности смертной казни как наказания за особо тяжкие преступления. Выяснилось, что 63 процента россиян считают, что смертная казнь в принципе имеет право на существование, но вот за отмену моратория на казнь в России высказались 55 процентов. Недопустимой мерой наказания назвали смертную казнь 13 процентов опрошенных, а за то, чтобы по-прежнему придерживаться моратория, — 24 процента. Остальные, соответственно, ответить на столь сложный нравственный вопрос затруднились. Так что общество скорее за исключительную меру наказания, нежели против. Конечно, речь идет об особо тяжких преступлениях: терроризм, педофилия, убийства с особой жестокостью.
— Если бы меня спросили еще пару лет назад — я была бы категорически против смертной казни. Всегда была убеждена, что невозможно распоряжаться жизнью человека, — говорит известный новосибирский социолог, доктор наук Надежда Вавилина. — Но сейчас с каждым днем нарастает ощущение, что мы перестаем ценить человеческую жизнь. Об этом говорят и события в соседней Украине: использование страшного оружия, военные преступления и прочее. Так что сегодня я скорее выступила бы за отмену моратория. Возможно, это остановило бы тех, кто готовится совершить преступление, но, как ни парадоксально, научило бы нас ценить главное — саму человеческую жизнь.
Но несмотря на то, что большинство россиян, если верить упомянутому нами опросу, считают смертную казнь приемлемой мерой наказания, многие, даже из их числа, не исключают возможности роковой судебной ошибки. Ссылаясь на несовершенство судебной системы и просто человеческий фактор, против высшей меры высказался доктор исторических наук, экс-вице-губернатор Новосибирской области Виктор Козодой.
— Исторически смертная казнь существовала гораздо дольше, чем запрет на нее. Лишь в ХХ веке европейское общество стало активно выступать против. В США она есть в законодательстве ряда штатов и приводится в исполнение по сей день. В нашей стране высшая мера присутствовала практически всегда, и мораторий ввели сравнительно недавно. Хотя даже при Сталине высшую меру отменяли, правда, по «многочисленным просьбам трудящихся» для борьбы с врагами народа ее быстренько восстановили. И все же общество развивается. Сегодня под благовидным предлогом кое-кто может поднимать эту тему, но все это может закончиться плачевно, ведь судебные ошибки никто не отменял, — считает Виктор Иванович.
Судебные ошибки случались и в Америке, на опыт которой ссылаются многие сторонники смертной казни. Самой громкой ошибкой американского правосудия в ХХ веке стал процесс над 25-летним Тимоти Эвансом. В 1950 году его повесили за убийство собственной беременной жены и двухлетней дочери. Правда, через четыре года выяснилось, что парень был заботливым отцом и любящим мужем, а в совершении страшного злодеяния признался серийный убийца Джон Кристи. Согласно исследованиям 1987 года, в США было вынесено 349 ошибочных смертных приговоров. Однако в исполнение успели привести «всего» 23.
В мусульманских странах, а также в Китае и Северной Корее приговоры выносятся при гораздо меньшем сроке судебных разбирательств. На несовершенство этих судебных систем постоянно обращают внимание европейские активисты, отстаивающие права человека. Например, большой резонанс получила казнь в Саудовской Аравии. Ризана Нафиик обвинялась в удушении младенца, за которым ей поручено было присматривать. Ни ее многочисленные жалобы на оказываемое давление со стороны полиции и родни погибшего ребенка, ни ее несовершеннолетие на момент предполагаемого преступления не уберегли ее от «усечения головы» в начале прошлого года.
Роман Худяков предлагает давать подсудимым пять лет на апелляции и обжалования приговора. Но в конечном счете, по его мнению, введение смертной казни будет весомым аргументом для профилактики преступлений. Юристы действительно часто называют высшую меру наказания значительным фактором, который может сдержать человека от совершения тяжкого насилия. Но возможно ли кому-то лишать человека жизни по приговору? Достоевский писал, что это гораздо более тяжкое преступление, разбойничье убийство — отнимать у человека надежду. Нравственная сторона приговора не менее сильна, нежели юридическая, оттого введение высшей меры еще долго, надо полагать, останется вопросом дискуссионным.
