Для новосибирских любителей хоккея Олег Белов — это, прежде всего, капитан той «Сибири», команда которой добилась лучшего результата за всю свою историю. Несмотря на ветеранский возраст (20 апреля Олегу исполнилось 39 лет), экс-капитан «Сибири» по-прежнему находится в отличной форме, выступает в открытом первенстве Новосибирска за клуб «Заря-Джокер» в дивизионе «Мастер».
На одном из матчей первенства города и состоялось это интервью.
— Олег, на твой взгляд, каковы перспективы у нынешней «Сибири»?
— Есть ли будущее у «Сибири» в нынешнем виде? Могу однозначно ответить — нет. Я это говорю как человек, отыгравший в Новосибирске пять лет за «Сибирь». И еще как капитан той команды, с которой мы завоевали пятое место в регулярке Суперлиги, а в итоге после плей-офф вошли в число шести лучших команд России (в сезоне 2006–07).
— В чем разница между той «Сибирью» и этой?
— Я не буду говорить таких банальных вещей, что сейчас в КХЛ во главу поставлена коммерционализация хоккея, а не те идейные убеждения, без которых эта игра просто немыслима. Поэтому и команда формируется исходя из каких-то финансовых соображений. То есть создается не команда, а набираются игроки определенного уровня, которые приезжают, чтобы просто заработать деньги. Отыграли сезон, заработали свое — на следующий сезон перебрались в другой клуб. И то, что перед командой ставится задача — попасть в плей-офф, — это уже идет от лукавого. А попробуй не попади, для чего тогда играет команда? Другое дело, если бы ставилась конкретная задача — попасть, допустим, хотя бы в четверку сильнейших в дивизионе и пройти как можно дальше в играх на вылет. Такая задача озвучивалась руководством клуба в последние хотя бы три сезона? Нет!
— Каким был принцип формирования «Сибири», когда ты был ее капитаном?
— Прежде всего, в команде из года в год оставались уже наигранных два–три звена. И именно они составляли костяк «Сибири». А окончательный состав просто укреплялся отдельными игроками в соответствии с теми или иными позициями, которые были, с точки зрения главного тренера, «проблемными». Именно поэтому люди, игравшие в основе и составлявшие костяк команды, работали (а, следовательно, и играли) добросовестно и зарабатывали деньги. Потому что знали, если сыграют плохо, их выгонят. Вот и весь принцип. Сейчас на первый план для хоккеистов, я повторяюсь, вышли деньги. Когда я играл за «Сибирь», ребята больше думали не об этом, а о том, как выступить достойно, чтобы от игры получали удовольствие не только болельщики, но и мы сами. Следовательно, все старались играть хорошо. А если выглядишь на хоккейной площадке «на уровне», достойно и зарабатываешь. Сейчас же, когда появилось много команд, люди не думают о будущем, не задумываются над тем, что будет завтра, а просто переходят в клубы, где больше платят. Но это неправильно. Я считаю, что в одной команде игрок должен провести не один, а хотя бы три–четыре сезона, чтобы сделать себе имя. А самое главное, невозможно создать команду «с листа» за один сезон. Для этого необходимо четыре–пять лет. Ну, по минимуму, — хотя бы три года дали бы поработать одному главному тренеру с командой. А сколько их сменилось за последние годы? Пальцев для счета на руках не хватит!
А посмотрите, что творится у нас в молодежном хоккее. Про Володю Тарасенко, у которого, я уверен, очень хорошее будущее, говорить не будем, потому что это уже совсем другая, особая тема.
— И что, по-твоему, нужно сейчас делать?
— Хоккейной школе необходимо мощное финансирование, нужно подключать спонсоров, но самое главное, обязательно клуб должны возглавлять фанаты хоккея. Те люди, которые не за деньги будут работать, а ради идеи. Почему я об этом говорю? Да потому что все те, кто сейчас закончил выступать, — это люди, воспитанные Моисеевым, Юрзиновым, Тихоновым. А сегодня таких тренеров-фанатов в хоккейных школах — единицы. Ведь сейчас и в КХЛ все тренеры приходят на «готовое». Получается, что в данный период у детского тренера нет таких учителей, знания которых он мог бы передать, в свою очередь, воспитанникам. Ведь если меня тренировал Виктор Васильевич Тихонов, то и я могу тренировать как Тихонов. А все лучшие специалисты детского хоккея сейчас сконцентрированы в Москве или Подмосковье. Очень хорошие школы хоккея созданы в Омске, Ярославле, Челябинске. Там и селекционная работа в отношении детей перспективных ведется на нужном уровне. И отдача идет именно от таких школ, где есть и специализированные интернаты, и спортивные классы. И здесь ребята уже точно знают, что они будут играть в хоккей, будут хоккеистами. Поэтому там вкладывают в эти школы деньги. У нас в Новосибирске не вкладывают. Здесь, в этом регионе, по-моему, в карман себе больше вкладывают…
— Это касается и МХЛ?
— Получается, так. Плюс ко всему, в МХЛ многое зависит от самих молодых игроков. Ведь сейчас молодежь хоккеем особо не интересуется, больше деньгами. А еще много блата. В «Сибири» очень много блата. Поэтому «нормальным» пацанам, которые хотят играть в хоккей, места в молодежных командах нет. Все играет блат, блат, блат...
— Что-то, Олег, беспросветная и мрачная картина у нас получается…
— А это будет продолжаться до тех пор, пока в Новосибирске не появится сильная рука или спонсор, как Абрамович, который безвозмездно возьмет все это дело под свой контроль и управление. А иначе все останется по-прежнему: так и будут набираться молодые хоккеисты соответствующей квалификации и в «Сибирские снайперы», и в юниорские составы. Может, кто-то из них и «стрельнет», как это сделал Володя Тарасенко. Но… То, что в Новосибирске появился хоккеист уровня Тарасенко, — это заслуга не столько школы, сколько его отца и дедушки.
Андрей Тарасенко — это человек, который поиграл на самом высоком уровне, которого знает хоккейный мир. И в своего сына он фактически все вложил сам вместе с дедом. А в других-то кто будет вкладывать? Только тренер! Не у каждого ведь есть такой отец-хоккеист. Поэтому от детского тренера все зависит. Вот они — главные принципы подготовки хорошего игрока в будущем: тренер и финансирование. Потому что просто так в этом мире не делается ничего.
— Последний вопрос. Не секрет, что когда ты играл, в раздевалку часто заходил Толоконский. Как на вас это влияло?
— При Викторе Александровиче я мог поставить новосибирскому хоккею только большой плюс. С его уходом и уходом президента клуба Владимира Николаевича Ненахова все изменилось и покатилось вниз. До сих пор новосибирский хоккей находится в руинах. Потому что у Толоконского было большое влияние, он пользовался огромным авторитетом как среди тренеров, так и у игроков. Он всегда мог войти в раздевалку, поговорить с хоккеистами, вызвать капитана, поинтересоваться: что надо, как надо. Даже посоветоваться. Так что я считаю, что он очень много сделал для новосибирского хоккея. С его уходом, к сожалению, пришли новые люди… Может быть, они тоже профессионалы. Но не понимают всей ауры Новосибирска, его хоккея. А эту ауру надо чувствовать и познавать не один–два года, а в течение пяти–шести лет. Мне больше добавить нечего.
